Новая табличка «Последний адрес» появилась в Ростове-на-Дону на улице Тургеневской. Этот проект в донской столице был представлен в Южном федеральном университете во время дискуссии с участием посла Евросоюза в России.
Сама инициатива — устанавливать памятные таблички — воспринята неоднозначно. Администрация Ростова, например, выступила против, поскольку необходимые процедуры и проверки не были проведены. Однако письмо мэрии инициаторы проигнорировали, как и общение с корреспондентом «Дон-ТР».
«Последний адрес» перестал быть «столичной игрушкой» в 2015 году, когда в Таганроге на доме по улице Петровской появилась табличка из нержавеющей стали размером 11 на 19 сантиметров. Ширина — в два спичечных коробка. На ней — имя Михаила Бондаренко — секретаря горкома компартии, расстрелянного по доносу в 1938 году.
«Это память о тех людях, которые ушли от нас, история наших близких», — поясняет историк Григорий Бочкарёв.
В Ростове на здании по улице Тургеневской, 76 на днях также появилась мемориальная табличка с именем священника Куприяна Думы, также якобы расстрелянного по ложному доносу.
«Там участие в тайной организации, в контрреволюционном мятеже. 58 человек было приговорено к расстрелу», — рассказывает историк Григорий Бочкарёв.
Историка Григория Бочкарёва его коллега Александр Харченко полностью поддерживает и также считает, что увековечивать имена погибших в репрессиях нужно, а забывать страшные уроки истории ни в коем случае нельзя. Только делать надо все по закону.
«Если этот порядок не соблюден, тогда мы можем получить абсолютно непроверенную информацию, неизвестно кем собранную и неизвестно по каким источникам. Перепроверить ее нельзя. Тогда это получается не мемориальная доска, а анонимка», — поясняет историк Александр Харченко.
А порядок соблюден не был. Более того, Сергей Пархоменко — один из учредителей фонда «Последний адрес» — говорит, что подобные мемориальные таблички таковыми не являются.
«Это не мемориальная доска. Статус этого знака чисто технический. Кто-то утверждал, например, вип-арт женской одежды на здании? Или на соседнем доме может висеть надпись: «В случае аварии лифта обратитесь в ремонтно-строительное управление №6″, — комментирует инициатор проекта «Последний адрес» Сергей Пархоменко.
В управлении культуры Ростова считают, что само по себе сравнение мемориальной таблички с надписью «Обратитесь к лифтеру» или «Осторожно, сосульки!», как минимум, некорректно.
«Мы обнаружили такой комментарий, что эта доска равносильна объявлению «Осторожно, сосульки!». Не могу согласиться. Здесь размещена информация о пострадавшем лице и краткая информация о событии, поэтому это считается мемориальной доской», — отмечает заведующая сектором охраны и сохранения объектов культурного наследия управления культуры Ростова-на-Дону Ирина Стрельцова.
Существует определенный порядок, говорит Ирина Стрельцова. Форма, материал, текст, место установки таких табличек должны быть согласованы городской комиссией. Иначе как уберечься от хаоса?
«Понимаю, что у каждого из нас в семье есть люди, которые достойны того, чтобы их имена увековечили. Это участники ВОВ, локальных войн, лица, награжденные правительственными наградами. Если мы начнем устанавливать доски так, как хотим, то у нас появятся доски из разного материала», — комментирует заведующая сектором охраны и сохранения объектов культурного наследия управления культуры Ростова-на-Дону Ирина Стрельцова.
Задать вопрос Сергею Пархоменко о том, почему фонд «Последний адрес» игнорирует стандартные процедуры, журналисты «Дон-ТР» не смогли — договориться об интервью с ним пытались больше года, но на наши послания он пока не ответил.